Сяргей Шапран (№55)

Сяргей Шапран

_____________________
“Кіно – мастацтва калектыўнае...” Драматычны кінадраматургічны лёс Васіля Быкава

«Долгие вёрсты войны»
Сцэнарый тэлевізійнага фільма «Долгие версты войны» складаюць тры самастойныя сцэнарыі пад назвамі «Солнце высоко», «Высота в тумане» і «На восходе солнца»¹. Першапачаткова на к/с «Беларусьфільм» па папярэдняму ўзгадненню з Дзяржаўным камітэтам Савета міністраў БССР па кінематаграфіі і ТА «Экран» Цэнтральнага тэлебачання (Масква) планавалась экранізацыя адразу трох аповесцей Васіля Быкава: «Журавлиный крик», «Дожить до рассвета», «Атака с ходу» (на беларускай мове вядомая як «Праклятая вышыня»), але пазней другая аповесць была выключана са спіса, бо размова пра яе экранізацыю зайшла на кінастудыі «Ленфильм»², і таму Быкавым была зроблена іншая прапанова:

«ГЛАВНОЙ СЦЕНАРНОЙ КОЛЛЕГИИ
КИНОСТУДИИ «БЕЛАРУСЬФИЛЬМ»
З А Я В К А
Настоящим предлагаю написание сценария для многосерийного телефильма под общим названием «Кровавые версты войны».
Содержание фильма:
Фильм первый — «Крещение» — экранизация повести «Журавлиный крик»,
Фильм второй — «Трудные версты» — экранизация повести «Атака с ходу»,
Фильм третий — «За два шага от победы» — оригинальный киносценарий.
Подробное изложение содержания всего фильма, в основу которого положена идея борьбы советского народа в годы Великой Отечественной войны, прилагается.
В. Быков 27 мая 1974 г., Гродно»³.

«Василь Быков
КРОВАВЫЕ ВЕРСТЫ ВОЙНЫ⁴
Фильм первый
КРЕЩЕНИЕ
Часть первая
Осень. Заволоченное тучами небо. Ветер. Железнодорожный переезд в поле: обломанный шлагбаум, будка-сторожка. На обочине стоит группа бойцов в шинелях с петлицами и перед ними комбат. Он ставит боевую задачу: перекрыть на фланге дорогу.
Бойцы внимательно и озабоченно слушают. Их пятеро: старшина Карпенко, белобрысый рядовой Свист, Фишер, высокий неуклюжий боец в очках, приземистый Пшеничный, молодой парень Овсеев и совсем молодой, не обстрелянный еще боец Васюков.
Наконец командир батальона уходит, старшина Карпенко командует начинать окапываться. Он разводит бойцов по их местам. Но тут обнаруживается, что у Фишера нет лопаты, следует короткая стычка со старшиной.
Бойцы окапываются. Тем временем темнеет. Начинает моросить дождь. Карпенко подзывает Фишера, который без дела сидит в канаве, и ведет его в поле — в секрет.
Они идут по дороге. Но вот Карпенко замечает, что Фишер отстал, он оборачивается — тот на ходу листает какую-то книгу. Карпенко заинтересованно останавливается, из короткого разговора становится ясно, что книга эта — работа Челлини об искусстве и что Фишер — ленинградский искусствовед. Несколько смягчившись, Карпенко определяет место секрета в поле и показывает Фишеру, как надо отрыть окопчик.
В это время за переездом на дороге раздаются выстрелы, несколько очередей, Карпенко, оставив Фишера, бежит к бойцам и застает их в некоторой тревоге. Особенно встревожен Пшеничный, который подозревает окружение и настаивает на отходе. Старшина быстро водворяет порядок, выговорив Пшеничному.
Обиженный выговором, Пшеничный залезает в свой окопчик и, схоронясь от посторонних взглядов, достает из вещмешка хлеб, сало, начинает есть. В его сознании проносятся некоторые картины из его детства: кулак — отец, деревенская жизнь на хуторе. Он недоволен, подавлен войной и властью Карпенко.
Тем временем Карпенко обходит траншею и придирчиво замеряет ее глубину. Он заставляет Свиста копать глубже, старательно копают Овсеев, Васюков.
Когда траншея готова, бойцы по одному сходятся в будку-сторожку. Сначала туда проникает Овсеев, потом Свист и остальные. Свист разжигает печурку, и они устраиваются подле нее. Старшина ложится на деревянный топчан. Все смотрят в огонь, в котором варится концентрат с остатками сала, украденного Свистом из вещмешка Пшеничного. После ужина разбитной Свист рассказывает о своей жизни в Саратове, о суде и заключении. Все его слушают. Когда приходит очередь Овсеева караулить, он выходит из сторожки и становится под ее крышу. Идет дождь. Под его шум Овсеев размышляет о своей жизни городского самолюбивого парня, который всегда и всюду привык быть первым, лучшим, и только тут, на войне, попал в число обычных и незаметных.
Отстояв свое, он открывает дверь сторожки, требуя смены, Карпенко приказывает сменить Васюкову, но с пола вскакивает Пшеничный. Овсеев заходит в сторожку.
Некоторое время бойцы рассуждают о войне, о жизни, о немцах, потом по-одному засыпают. Не спит только Васюков, он думает о матери и сестренке, которые остались в Белоруссии за линией фронта.
А вытянувшемуся на топчане Карпенко снится трудный, какой-то кошмарный сон из его бедняцкого прошлого, потом дурной эпизод из финской войны, в которой участвовал Карпенко. Старшина просыпается, прикуривает от уголька из печки и долго сидит, размышляя о своем задании и своей жизни.
Тем временем снаружи беспокойно ходит вокруг сторожки Пшеничный. Он встревожен, озабочен, он принимает какое-то решение, перебегает кювет и, оглянувшись, быстро идет по дороге от переезда, в сторону поля. Он говорит какие-то слова, из которых можно понять, что он решил кончить с войной, сдаться в плен. Шаг его все ускоряется, он бросает за канаву винтовку, нащупывает за пазухой немецкий пропуск-листовку. Наступает рассвет, над полем стелется холодный туман. Пшеничный подходит к окраине деревни и встречает немецких мотоциклистов. Он поднимает руки и бормочет про плен, немцы обыскивают его, выворачивают карманы и, посовещавшись, приказывают идти по дороге. Почуяв неладное, он идет, и крайний мотоциклист стреляет ему в спину. Мотоциклисты устремляются по дороге на переезд.
В предрассветном тумане в поле, на дне неглубокого окопчика, сидит Фишер. Он озяб, голоден, мысли его далеки от этого поля, он вспоминает Ленинград, свою в нем довоенную жизнь, размышляет об искусстве и переживает оттого, что из него получается неудачный боец, мало приспособленный к бою, к войне. Стекла его очков заплывают дождем, он то дремлет, то прохватывается, высовывается из окопчика, прислушивается.
Недалекие выстрелы в деревне заставляют его забеспокоиться, он перезаряжает винтовку, близоруко всматривается на дорогу. Спустя минуту на ней появляются мотоциклы, и Фишер начинает мучительно в них целиться. Наконец он стреляет, но, разумеется, мимо, стреляет еще и еще и к его радости передний мотоцикл останавливается, кого-то там он ранил. Он перезаряжает винтовку, но в это время с дороги раздается пулеметная очередь, Фишер роняет винтовку и сползает в окоп. Один мотоцикл сворачивает с дороги, направляясь к окопчику Фишера, молодой немец разряжает в него автомат и, подойдя, брезгливо переворачивает ногой противогазную сумку Фишера, из которой вываливается кусок хлеба и томик Челлини⁵. Ветер перелистывает ее страницы…

Часть вторая
Старшина Карпенко в сторожке громовым голосом командует: «В ружье!» Все выскакивают наружу и разбегаются по своим местам. Обнаруживается исчезновение Пшеничного. Все слушают перестрелку Фишера. Но утренний туман не дает им ничего видеть в поле.
Наконец из тумана появляются мотоциклисты с двумя бронетранспортерами. Карпенко командует подпустить их к мостку на дороге. Свист замирает у своего ПТРа. Бронетранспортеры начинают обстрел переезда, защитники которого в напряжении ждут выстрела противотанкового ружья. Наконец Свист открывает огонь. Первый бронетранспортер съезжает в канаву, второй пытается развернуться, но загорается. Переезд открывает дружный огонь. Стреляет Свист, боязливо стреляет Васюков, Овсеев. Немецкие мотоциклисты пытаются спастись, но многие из них остаются на дороге. Бой стихает. Карпенко отрывает от плеча приклад своего ручного пулемета. Все довольны, среди защитников переезда нет даже раненых. Всеобщее оживление, воспоминание, обилие впечатлений. Рассуждения о Фишере и о Пшеничном.
Свист предлагает сбегать в низинку к подбитым транспортерам, Карпенко разрешает. Бронебойщик берет с собой Васюкова и они идут за мостик. Картина немецкого разгрома: обгоревшие бронетранспортеры, убитые немцы, опрокинутые мотоциклы. Васюкову боязно и брезгливо, а Свист шарит в поисках трофеев, находит ручной пулемет и моток снаряженных лент, со всем этим бойцы возвращаются на переезд.
Карпенко одобрительно осматривает пулемет, вручает его Овсееву. Разглядывает врученные ему Свистом часы. Упрекает его за мародерство, но часы прибирает в карман и пристегивает на цепочку.
Овсеев с Васюковым возятся с пулеметом, и вдруг Овсеев предлагает пулемет Васюкову. Тот, однако, не знаком с ним. Судя по всему, роль пулеметчика явно не устраивает хитрого Овсеева. Их разговор прерывает команда Карпенко: «К бою!»
Впереди на дороге появляется колонна гитлеровцев, во главе которой идут три танка.
Переезд замирает в тревожном ожидании. Все молчат, лишь Свист пытается рассказать анекдот, но на этот раз его плохо слушают. Когда танки спускаются в лощину, переезд открывает огонь. Бьет противотанковое ружье Свиста, но и танки начинают обстрел переезда. Одним из первых разрывов разносит сторожку, длинный ствол ПТР оказывается перебитым осколком, Свист дико матерится.
Начинается жестокий бой. Ранен старшина Карпенко. Из его головы на бруствер льется кровь. Его перевязывает Свист. Танк приближается к мостику. Свист хватает гранаты и, крикнув Овсееву, чтобы тот прикрыл его огнем, бросается навстречу танку. Он бежит вдоль насыпи, как раз на мостике они сходятся, и Свист бросает гранату. Сам он отбежать уже не успевает…
На переезде остаются двое: Овсеев и Васюков. Старшина бредит на дне окопа. В бое наступает пауза. Васюков бросается к раненому, но тот не узнает бойца.
И тогда к Васюкову подбегает Овсеев. Следует короткая стычка, Овсеев предлагает смываться, Васюков не может на это решиться без приказа. Они ждут.
И вот переезд атакуют немцы. Отстреливаясь, два бойца отходят. Сначала за канаву. Потом за дорогу. Они стреляют из винтовок и перебегают от укрытия к укрытию. Овсеев падает. Васюков остается один. Продолжая вести огонь, он пятится, отползает, перебегает…⁶

Фильм второй
ТРУДНЫЕ ВЕРСТЫ
Часть первая
Снег с дождем, раскисшая дорога, по которой движется разбредшийся строй роты автоматчиков. Впереди шагает командир роты Ананьев, сзади и немного в стороне — его ординарец ефрейтор Васюков. Ананьев вызывает командиров взводов. К нему подходит пожилой нерасторопный старшина Пилипенко. Васюков бежит звать младшего лейтенанта Ванина.
В это время на дороге появляется ротная собачонка Пулька, кто-то из бойцов пугает ее, и она перепрыгивает за канаву с водой. Ванин вступается за Пульку, подбирает ее с дороги за пазуху и является к командиру роты.
В голове колонны собираются командиры взводов, замполит роты Гриневич, тут же присутствует и Васюков. Командир роты предупреждает о близости противника и приказывает сменить головной дозор. Тут же выясняется, что из взвода Пилипенко отстал пожилой боец Чумак, и Васюкова посылают отыскать его на дороге и доставить в роту.
Васюков бежит вдоль колонны и в конце ее встречает отставшего Чумака, его ведет санинструктор роты Цветков. Следует разговор, который прерывается вспыхнувшей впереди ракетой. Васюков бежит в голову колонны, где остановились командиры. Вскоре из донесения дозора становится ясно, что впереди на высоте окапываются немцы и что есть возможность их атаковать и сбить с высоты. Васюкова на этот раз посылают за ротой.
Васюков ведет роту. Ананьев разворачивает ее в цепь, и бесшумно в ночной оснеженной тьме рота атакует высоту. Следует короткая схватка с немцами в их недооборудованной траншее, гранатный бой, в ходе которого Васюков спасает Ананьева, но сам оказывается раненным гранатным осколком в плечо.
Раненый Васюков бредет по траншее в поисках санинструктора и находит его в брошенном нецами блиндаже. Цветков перевязывает его. В это время в блиндаж Ванин приводит пленного раненого немца, приказывает Цветкову его перевязать. Немец дерется, они сгребают его и перевязывают силой, после чего оставляют в блиндаже до утра.
Васюков выходит в траншею. Он разыскивает Ананьева и находит его возле умирающего бойца Кривошеева. Потом идет во взвод Пилипенко. Там возле пулемета настороженно притихли Чумак и боец Шнейдер. Где-то затаились немцы. Солдатский разговор о командирах. Потом Васюкова вызывает в блиндаж командир роты.
В блиндаже Ананьев, Гриневич, Пилипенко. Они наскоро ужинают. Шнейдер рассматривает документы пленного, которого Ананьев заставляет выпить водки, чтобы развязать язык. Но пленный, быстро охмелев, поет немецкую солдатскую песенку и засыпает. Ананьев сочиняет донесение командиру батальона. Следует разговор, который постепенно затихает. Ананьев уходит во взвод Пилипенко.
В блиндаже водворяется тишина.

Часть вторая
Кто-то приподнимает край палатки и вызывает замполита Гриневича. За ним вскоре выходит Васюков. Командиры собираются в дальнем конце траншеи и вглядываются в ночь, где вроде бы появились немцы. Ананьев запускает очередь из пулемета, но безрезультатно. Туда идет Ванин с одним бойцом.
Командир роты Ананьев отправляет Васюкова с ранеными и пленным в тыл. За речку его провожает Цветков.
Вдруг утренняя тишина сзади разрывается выстрелами, на высоте — ураганный огонь, бойцы бегут с высоты к речке. За ними, пытаясь остановить бегущих, бежит Ананьев, с помощью Васюкова ему удается остановить роту и развернуть ее в цепь. При этом замполит роты оказывается раненным, Ванин пропадает бесследно. В последовавшей за тем стычке Ананьев отстраняет от должности старшину Пилипенко.
В это время в наступившей тишине на склоне высоты появляется немец с Чумаком. Остановившись, он кричит что-то, — Шнейдер переводит. Оказывается, немцы просят обменять Чумака на пленного немца. После недолгого совещания Ананьев решает разменять пленных и отправляет на высоту рядового Шапу⁷ с немцем.
Приходит Гриневич, начинается неприятный разговор с командиром роты, который заканчивается ничем. Раненый Гриневич отправляется вдоль насыпи в тыл.
Однако замполит попадает под огонь с высоты, и Шапа вскоре приносит его. Лейтенант тяжело ранен в голову.
Ананьев готовит роту к атаке. Разговор с Пилипенко. На первый взвод ставит Шапу. Рота идет в атаку.
Васюков остается у речки с раненым Гриневичем. В тумане на высоте ничего не видно. Тянутся минуты напряженного ожидания. Вдруг впереди разгорается ожесточенная схватка. Кто — кого? Бредет раненый. Не выдержав, Васюков бросается через речку и на пашне натыкается на группу немцев, заходящих с тылу. Завязывается поединок одного с пятью, потом с тремя. Васюков еще раз ранен, но тут с высоты ему на выручку подбегает Пилипенко с бойцами, они подбирают раненого, несут его в тыл.
— Все хорошо! Мы их тоже турнули. И еще не так турнем. Погодите…

Фильм третий
В ДВУХ ШАГАХ ОТ ПОБЕДЫ⁸
Часть первая
Германия, весна 45 года. По дороге идут машины в сторону тыла, и одна пробирается на фронт. В ней семеро случайных попутчиков: выписавшийся из госпиталя майор со звездой Героя на груди, разведчик с орденом Красного знамени, в кабине старший техник-лейтенант с портфелем, девушка-санинструктор Зина и в углу кузова притихший сержант с двумя медалями «За отвагу». Это Васюков, возвращающийся из госпиталя на передовую.
Где-то машина разминается со «студабеккером», полным раненых. Майор спрашивает: «Ну как там?» Один из раненых отвечает: «Доколачиваем сволочей! Слышали, Гитлер застрелился?» — «Слыхали…» — «Давайте скорее, а то не успеете…» — «Плакать не будем, если и не успеем, — отвечает майор. — Мы свое отбахали»…
Вдруг колонна впереди идущих машин останавливается. Старший техник-лейтенант выходит из кабины, идет вперед и скоро возвращается. «Гиблое дело: мост взорван». Кто-то предлагает поискать брод.
Они сворачивают на боковую дорожку, проезжают немного и видят, как с того берега через реку перебираются вброд два бойца. Майор скидывает сапоги, идет в воду. За ним остальные. Машина остается на этом берегу, с ней шофер Воробей и старший техник-лейтенант.
Все переходят реку, но майор попадает в яму и оказывается до пояса мокрым. Тем временем наступает вечер. Над речкой — прекрасный модерновый особняк. Майор всходит на крыльцо и стучит в дверь.
Ему открывает старый мужчина-немец. Майор, а за ним и все остальные проходят в помещение. Следует разговор. Майор произносит слово «брод», и немец приносит кусочек хлеба. Недоразумение разъясняется. Все смеются. Группа располагается на отдых.
Васюков осматривает богатое убранство комнат: ковры, гобелены, мебель из темного дерева. Вспоминает свое крестьянское жилище… Одна дверь кажется ему подозрительной. Но он сталкивается с красивой молодой женщиной в брючках. Это Ирма. Та отвлекает его внимание.
Васюков спускается вниз в общую комнату, где без брюк сидит мокрый майор и другие. В это время вбегает шофер Воробей, который с порога кричит, что сегодня в 24.00 капитуляция. Все радостно оживляются. Майор требует ехать дальше, но машина застряла в реке.
Капитуляция! Пожилой зампотех плачет. Майор хохочет. Разведчик бросается впляс. В это время во двор въезжает повозка, из которой вылезают двое: капитан с толстой полевой сумкой и боец с автоматом на изготовку. Потом из повозки выбирается молодой человек без погонов. Это — офицер прокуратуры, конвоир и арестованный за трусость младший лейтенант Терещенко.
Организуется импровизированный ужин, кое-что было у бойцов, кое-что принес хозяин. Появляется Ирма — молодая хозяйка. Она вместе с Зиной готовит скромный ужин. Стол сервируется отличнейшим мейсенским фарфором⁹. Рассаживаются. Капитан не знает, как быть с запертым в отдельной комнате арестантом. Но в разгар ужина майор приглашает и того к столу. Тут же из-за подозрительной двери появляется и молодой человек в немецкой форме. Выясняется, что это муж Ирмы, дезертировавший с фронта. Короткое замешательство, но в конце концов и он получает свою рюмку вина.
После ужина располагаются на отдых. Майор не отходит от Ирмы. За ним ревниво наблюдает Зина, с которой увлеченно беседует капитан. Терещенко отправляется в свою комнату. К нему подходит Васюков. Разговор. Потом Васюков бродит по пустым комнатам и выходит на балкон. Тихо. Темно. Впереди поблескивает река. Он вспоминает погибших: старшину Карпенко, Свиста, Ананьева, Ванина. И тут видит: через реку вброд молча пробирается колонна людей, тускло поблескивает их оружие, пулеметы, с той стороны спускаются крытые брезентом машины.
Часть вторая
— Стой! — кричит Васюков с балкона. — Кто такие? Стой!
В ответ слышится отрывистая немецкая команда, и по особняку открывают огонь, из окон со звоном вылетают стекла. Васюков кричит в комнату: «Немцы!» и хватается за автомат.
Он несколькими очередями бьет по броду и колонне, немцы шарахаются в стороны и назад, обходят особняк. Но на том берегу и в реке остаются их автомашины, которые под огнем не могут перебраться на этот берег. Это эсэсовцы, прорывающиеся на запад к союзникам.
В доме все на ногах. Майор, поняв в чем дело, приказывает занять места в окнах и дверях. Дом открывает огонь. Немцы устанавливают на берегу пулемет, который разбивает парапет балкона, где укрывался Васюков. Васюков перебегает на чердак и из слухового окна начинает обстреливать колонну в реке. Но группа эсэсовцев все же прорывается к дому.
Гранатами они выбивают дверь. Их встречает хозяин, протестуя против разбоя после капитуляции, они убивают его и врываются в помещение. Против них с автоматом в руках встает муж Ирмы, несколько минут тянется поединок между ним и эсэсовским офицером, в результате эсэсовцы хватают раненого дезертира и вешают его в подъезде. Трое эсэсовцев насилуют в подвале Ирму.
Тем временем на втором этаже идет бой. Ослепленный взрывом гранаты, кончает самоубийством капитан, его пистолет подхватывает разжалованный младший лейтенант, он храбро сражается с группой эсэсовцев, но те теснят его, и он отступает по лестнице вверх, к чердаку.
В большом зале, как тигр, борется за свою жизнь майор. С ним же Зина. Они сдерживают большую группу эсэсовцев, но у майора кончаются патроны. Он запускает в эсэсовцев мебелью, посудой — прекрасным мейсенским фарфором. Зина бросается к убитому немцу, чтобы снять с него автомат, но погибает от очереди в упор. От очереди в спину падает вскоре майор.
А по саду вдоль ограды бежит вырвавшийся из дома старший техник-лейтенант. Он шепчет какие-то слова. Он не хочет погибать в конце войны. Но сетчатая ограда высока, перелезть ее негде, и его настигают эсэсовцы.
Последние защитники дома — разведчик с орденом и разжалованный лейтенант, теснимые немцами, взбираются все выше, к чердаку, где по-прежнему держит под обстрелом место переправы Васюков. Пехота прорвалась, но машины пройти не могут и с ними не может пройти большая группа солдат. Две машины горят — одна в воде, другая на этом берегу. Васюков, перебегая с места на место, ведет меткий огонь. От наседавших снизу эсэсовцев его прикрывает разжалованный младший лейтенант. Тот уже трижды ранен. Когда ранен Васюков, он отматывает со своей раны кусок бинта и перевязывает голову Васюкова. У самого из раны хлещет кровь.
— Оставь себе. Ведь пропадешь, — говорит Васюков.
— Черт с ним. Мне надо, чтобы ты уцелел, — отвечает Терещенко.
У них кончаются патроны, и они заваливают люк рухлядью. Снизу ломятся немцы. Когда уже надежды выжить не остается, Васюков находит единственный патрон в кармане. Но один патрон они не могут разделить на двоих…
В этот момент они обнаруживают, что немцы отхлынули. Эсэсовцы поспешно бегут от брода, машины брошены на том берегу. По большой дороге к переправе мчатся наши тридцатичетверки…
Васюков спускается с чердака и без сил опускает руки на засыпанные щебенкой ступеньки крыльца. Из дома выползает Терещенко. На пороге он теряет сознание. Из реки выбирается первая тридцатьчетверка и, глядя на нее, Васюков шепчет:
— Все!.. Все!.. Неужели же наконец все?
По его лицу текут слезы».

«З А Я В К А
на трехсерийный телевизионный художественный фильм
«ДОЛГИЕ ВЕРСТЫ ВОЙНЫ»
Сценарий трехсерийного телевизионного художественного фильма «Долгие версты войны» охватит большой промежуток времени и целый ряд фронтовых событий, основным участником которых будет, пройдя по всему фильму, рядовой Васюков — молодой человек, каких тысячи, — оторванных войной от занятий мирных дней.
На фронт приходит Васюков застенчивым боязливым парнем, не сразу и нелегко дается ему солдатская наука. Основа ее основ — проверка боем, ее молодой солдат выдерживает с честью, как и все, что сопряжено с великим напряжением фронтовых будней.
Постепенно зритель увидит, как закаляется характер бойца; грязь и кровь, дым пожарищ и пороховой дым битвы явились тем чистилищем, в котором выкристаллизовалось и окрепло все то лучшее в человеке, что и является его сущностью; от эпизода к эпизоду, от боя к бою крепнет солдат духом и телом, и становится именно таким, какому оказалось по плечу выйти победителем из всех сражений.
Первая серия фильма (условное название «Крещение») будет написана по мотивам повести «Журавлиный крик». На локальном эпизоде обороны переезда будет показана небольшая группа бойцов во главе со старшиной Карпенко. Разной жизнью жили эти люди до войны, по-разному они встречают и бой, в котором, возможно, никому не удастся остаться в живых. От начала до конца мужественно ведет себя командир, отчаянно дерется с врагом боец Свист, при первом же удобном случае бросает товарищей и, решившись на измену, пытается сдаться в плен Пшеничный, гибнет, не причинив никакого урона врагу, мало приспособленный к войне, к бою солдат Фишер, всячески хитрит, пытаясь сделать поменьше, а в бою — выжить, приспособленец Овсеев, с трудом находит в себе силы устоять против врага Васюков, которому до этого не приходилось думать о возможности собственной гибели и, разумеется, не приходилось убивать. С этого боя Васюков «начинается» как солдат, как боец, которому суждено будет выполнить свой долг до конца.

В основу второй серии «Трудные версты» ляжет материал повести «Атака с ходу». Командир роты Ананьев, старшина Пилипенко, замполит Гриневич, рядовые Чумак и Шнейдер, — здесь тоже цельные характеры, исключительное напряжение событий, в центре которых солдат Васюков — уже опытный воин, не кланяющийся пулям и снарядам. В отличие от повести «Атака с ходу» финал сценария переисполнен оптимизма и дает возможность вести героев и развивать события до завершающего этапа¹⁰.
Третья серия «В двух шагах от победы» — оригинальный сценарий. События, охватываемые в нем, происходят в Германии весной 1945 года, накануне Победы.
Уже гитлеровское командование согласилось на капитуляцию, по существу наступил конец войне. Но не для всех. Небольшая колонна грузовиков с советскими бойцами вынуждена задержаться в усадьбе, на берегу реки, т. к. мост взорван. У всех приподнятое настроение, война кончилась. Люди безмятежно отдыхают в ожидании, пока будет найден брод. И тут Васюков, стоящий на посту, замечает еще одну колонну. В ответ на его окрик раздаются выстрелы, завязывается неравный и героический бой, в котором люди гибнут, по существу, уже после войны. Этот бой, а, следовательно, и фильм, будет как реквием советскому воину-освободителю, самоотверженно выстоявшему до конца и вырвавшему победу у врага в жесточайшей войне, каких не знала история.
Фильм «Долгие версты войны» должен явиться заметным явлением, повествующем о боевой славе советских воинов»¹¹.
Заўважым тут, што ў аснове сюжэта сцэнарыя 3-й серыі ляжыць сапраўдны гістарычны факт, пра што Быкаў распавёў у прадмове да першай публікацыі кінасцэнарыя:
«Тяжелейшая борьба нашего народа против немецко-фашистских захватчиков породила массовый героизм советских воинов на всех фронтах Великой Отечественной войны. Примерами героических подвигов изобилуют все четыре года войны — от памятного воскресенья сорок первого года до ее последнего дня, когда немецкая военная машина вермахта была окончательно разгромлена. Но даже и вконец разгромленные гитлеровские части обычно сопротивлялись до последней возможности, продолжая убивать всех, кто попадался на пути их поспешного отхода на Запад, навстречу наступающим армиям союзников.
История войны знает немало случаев, когда для многих солдат война не кончилась 9 мая, когда еще и после победного дня продолжались стычки с частями и подразделениями СС, унесшие немало жизней наших солдат и офицеров, воинский долг для которых, как и на протяжении всей войны, был в этот день дороже естественного желания выжить.
В основу данного сценария положен действительный случай, имевший место на Третьем Украинском фронте, когда несколько советских военнослужащих, случайно оказавшихся 9 мая 1945 года в стороне от расположения основной массы войск, приняли на себя удар отходящей на запад эсэсовской группировки. Связав ее боем у переправы, они на несколько часов задержали эту группировку, дав тем возможность нашим танкистам настигнуть и разгромить ее у последней черты. Но этот их подвиг стоил большинству жизни, с которой они расстались в солнечный, радостный день нашей великой Победы.
Телефильм по данному сценарию снимается на студии «Беларусьфильм», режиссер-постановщик — Александр Карпов¹².
Автор»¹³.
2 ліпеня Быкаў быў запрошаны выконваючым абавязкі намесніка галоўнага рэдактара кінастудыі «Беларусьфільм» Э. Калядзенкай для перамоў адносна напісання сцэнарыя¹⁴, аднак пісьменнік адказаў тэлеграмай: «Этой неделе приехать киностудию не смогу. Быков»¹⁵. Між тым, перамовы гэтыя, відаць, усё-такі адбыліся, таксама як і кансультацыі з прадстаўнікамі сцэнарнай рэдакцыйнай калегіі і аддзела замоў ТА «Экран», у выніку чаго ўзнікла задума стварэння больш шырокага па ахопу падзей вайны фільма¹⁶. Ужо 12 ліпеня заяўка гродзенскага пісьменніка абмяркоўвалася на пасяджэнні сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі «Беларусьфільма»:
«КОЛЯДЕНКО: Заявка В. Быкова в предварительном ознакомлении нашла положительное отношение в сценарно-редакционной коллегии, в Госкино БССР, а также в творческом объединении «Экран», что послужило определяющим моментом для включения предложенной темы в план 1975 года. […]
Вместе с тем остается ряд вопросов по заявке, требующих обсуждения. Это введение сквозного героя, уточнение отдельных моментов по общему сюжету сценария, так как надо стыковать две отдельных повести и оригинальный сценарий в единое целое.
ОСИПЕНКО: Представленная заявка может быть основой для глубокого и содержательного фильма о Великой Отечественной войне. Автор проводит героя через типические испытания тех лет. Привлекает, что в центре повествования рядовой солдат. […] Оригинальная серия ложится в общий замысел и стиль повествования.
ПОЛЯКОВ: Меня привлекает в заявке то, что, в отличие от прежних, в основном батальных картин, Быков обещает детальное исследование характера солдата в разных перипетиях войны. […]
СОКОЛОВ¹⁷: В. Быков известен как тонкий и точный психолог во всех своих произведениях. В данном случае заявка предусматривает объединение двух разных повестей и оригинального сценария. В связи с этим будут, и автор это обозначил в заявке, изменения в мотивах повестей. Что при этом хотелось бы заметить? Не держать долго в центре внимания начальный период войны, уменьшить трагизм, а больше растить героический образ рядового солдата. Остальное — фон. Васюков должен быть не безмолвным свидетелем, а активным участником событий. В оригинальной серии вызывает сомнение эпизод насилования эсэсовцами Ирмы. И главная задача — органичность связи всех серий.
КАРПОВ: Конструкция всей вещи, ее драматургия кинематографичны. Разрабатывая сценарий, желательно сохранить это, новую серию написать в том же психологическом ключе, чтобы автор не отходил в ней от своей писательской манеры, не увлекся так называемым киноязыком. […] В «Журавлином крике» есть трудность перевода описательных частей в биографиях героев в кинодействие. И хотелось бы, чтобы автор использовал здесь свое мастерство в диалоге. Ретроспекции могут испортить стилистику и ритм всего фильма.
Предстоящая работа меня восторженно увлекает. Но надо учитывать еще, что нельзя упустить нынешнее лето, и поэтому есть просьба — принимать сценарий по сериям. Ведь есть уверенность в двух сериях, ибо за ними повести. Если бы получить побыстрее оригинальную часть сценария? […]
БЫКОВ: Я достаточно хорошо представляю себе, что требуется от меня в предстоящей работе. Настраиваюсь на нее. Готов сначала написать оригинальную часть сценария в первом варианте к началу августа.
КОЛЯДЕНКО: Общее мнение — заявка интересная и обещает оригинальный, содержательный и глубокий сценарий о человеке на войне»¹⁸.
У выніку заяўка была прынята, а 17 ліпеня з Быкавым падпісалі дамову, згодна з якой сцэнарый тэлефільма «Долгие версты войны» (з трох серый: арыгінальнай «За два шага до победы» і двух серый па матывах аповесцей «Жураўліны крык» і «Атака з ходу») патрэбна было здаць не пазней за 15 верасня 1974 г. У сваю чаргу кінастудыя абавязвалась выплаціць аўтару ўзнагароду ў памеры чатырнаццаці тысяч рублёў (першая серыя — шэсць тысяч, другая і трэцяя — па чатыры тысячы).
Сцэнарый 1-й серыі пісьменнік прывёз на кінастудыю 26 жніўня 1974 г.¹⁹ Сцэнарый 2-й серыі быў дасланы ім па пошце 14 верасня²⁰ (тэрмін напісання сцэнарыя 3-й серыі невядомы). Менш чым праз тыдзень адбылося чарговае пасяджэнне сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі:
«ПТАШУК-редактор²¹: В основе сценария три временных плана войны, 3 конфликта, 3 ритма, нарастающих, убыстряющихся по мере развития действия.
Материал очень конкретен и это особенно ценно, потому что со времени войны минуло три десятилетия. И это значительное удаление. Автор показывает будни войны и показывает изнутри.
Я попытаюсь взглянуть на сценарий глазами своего поколения, которое знает о войне только по откровениям очевидцев. И может быть, поэтому я не увидела чисто профессиональных военных нюансов атмосферы, фона. И видимо, поэтому мне показалось, что в первой серии, в отличие от повести, есть потери.
Мне не понятны по первой серии некоторые моменты: условность, в которой были пять человек. Может быть, на задание посылать людей, которые хорошо знают друг друга? Группа отправляется на задание равнодушно.
Может быть, уточнить момент с Васюковым?
Показалось, что Фишер остается без внимания со стороны бойцов.
Мне кажется, что Осеев не трус, и он должен погибнуть по присяге. Показалось, что есть длинноты в рассказе Свиста.
Мне кажется, что нужно автору глубже дать характеры героев. Обратить внимание на словах в первой серии. Для первой серии стоит уточнить финал. Сейчас очень элегическая концовка. Нужно дать какое-то настроение Васюкову.
Обращает на себя внимание момент боя и очень условное место действия. Несколько не подготовлена, не оправдана деталь с танками. Может быть, четче выстроить бой.
Вторая серия привлекла необычным реализмом. Мне не совсем понятен комиссар.
Мне жалко, что утеряна интонация повествования от первого лица. Во второй серии вызывает недоумение сцена обмена пленными. Надо ее как-то продумать.
3[-я] серия как-то выпадает из русла 2[-х] серий. Вторая серия — эта та, на которую надо равняться.
Может быть, стоит отказаться от партнерши Ананьина²².
КРУГОВЫХ: […] На что бы мне хотелось обратить внимание: многовато — 2[-а] предателя. Пшеничный сдается в плен, другой солдат бежит. Может быть, показать труса иначе.
Во-вторых, нехорошо получилось с Фишером. Послали его в дозор и забыли о нем. Не стоит этого делать. Карпенко должен быть хорошим старшиной, не забывать о своих солдатах.
По второй части замечаний нет. Единственное, что не понравилось: Ананьин любит говорить «ядрена вошь». Ну, что это такое!
По третьей серии. Единственное опасение — не перейдет ли вторая часть третьей серии в пулеметную трескотню? Не будет ли это просто бой, где потеряются характеры героев?
ВЫСОЦКИЙ: […] Я хочу сказать о предельной простоте, которая возникает от высокой культуры и умения писать. Главная мысль о том, что тяжелой ценой далась победа. Клин журавлей даст понять о том, какой ценой далась победа.
Да, Фишер как-то забыт. Неплохо было бы, чтобы о нем догадались. Действий мало, много стрельбы.
Я согласен с Николаем Петровичем: многовато — два предателя. […]
Есть замечание относительно нарушения пропорций серий. Надо постараться прояснить и индивидуализировать героев первой и 3-й серий.
У меня предложение — принять сценарий и работать над режиссерской разработкой.
ДЯТЛОВ: […] У меня только одно замечание — может быть, в первой серии оставить в живых больше людей.
КОЛЯДЕНКО: У нас заголовок — «Долгие версты войны», и все события разворачиваются от названия. И в фильмах надо прояснить масштаб. На дороге надо проявить двух солдат, сейчас они идут очень тяжело. В походе надо проявить их настроение сообразно периодам войны.
Я не согласен с тов. Дятловым, ведь не все погибают, батальон жив. Овсеева не надо делать вторым дезертиром. Может быть, у него должна быть другая краска?
Я согласен, что Карпенко не должен забыть, что у него человек в «секрете».
Хотелось бы ранение Васюкова поднять к подвигу, чтоб у него было не проходное ранение, а в первой серии нужно оставить у него шанс на выживание.
Третья серия. Там есть сложный момент: надо четче обозначить, что группа наших бойцов решила задержать эсэсовцев, вступить с ними в неравный бой по высоким гуманистическим, патриотическим мотивам, чтобы не дать им совершить черные дела в другом месте.
КАРПОВ: […] Редактор сказала, что третья серия построена традиционно. Так почему же сам редактор тянет на традиционность? Васюков — еще одна традиционность.
По поводу комиссара — он какой-то отрицательный. Комиссар — антипод Ананьина.
Да, о Фишере надо будет вспомнить, сделать какой-то эпизод.
Надо оставить потенциальность труса у Овсеева, зародить в нем трухлявость.
Рассказ от первого лица — это одна из условностей. Редактор мне все время говорит об этом. В данном случае я считаю, что это очень плохо, но приемлемо.
В третьей серии надо больше прояснить, что они на себя берут бой. Вторая атака с ходу должна быть более развернутой и это как бы ядро рассказа, а журавли, как экспозиция, как трехстишье.
ОСИПЕНКО. Мне хотелось бы замечания разделить на две категории.
Во-первых, это те, которые, безусловно, нужно внести в сценарий.
Во-вторых, замечания спорные, которые не представляют существа дела, и их можно внести в режиссерский сценарий.
Еще раз хочу напомнить, что фильм делается по заказу т/о «Экран», и их замечания должны быть учтены.
1. По поводу Овсеева — с ним надо поменять концовку. Это не только требование «Экрана», но и наше.
2. Фишер. Надо поменять ему фамилию и не забыть в дозоре. Это что касается первой серии.
По второй серии. Да, здесь утеряно в сценарии то, что было в повести.
Да, с Пшеничным надо немного у немцев поиграть.
По третьей серии. Акценты расставлены правильно. Пока не вызывает сомнения офицер трибунала. Единственное: поставить акцент, что они примут бой в любое время.
Образ журавлей, может, следует продолжить.
То, что говорила редактор по поводу Зины — над этим надо подумать. Отказываться от нее не надо. Симпатию эту надо зарядить и во второй серии. Нужны ли нам 2[-а] старшины с Украины? Над этим надо подумать.
БЫКОВ. Я принимаю все замечания. Кое над чем надо подумать»²³.
У выніку гэтага пасяджэння было прынята заключэнне, шэраг пунктаў якога кардынальна змяняў аўтарскую задуму:
«…автор значительно переработал литературную основу своих повестей, органично соединил их с оригинальной частью сценария, придал литературному триптиху о войне строгую и четкую кинематографическую форму. […]
Однако в дальнейшей работе необходимо обратить внимание на следующие моменты:
В первой серии —
а) бойцу — бывшему искусствоведу изменить фамилию²⁴, ввести эпизод проявления заботы о нем, когда он находится в «секрете»²⁵;
б) в развитии образа Овсеева, оставив его сомнения и страх перед смертельным исходом боя, исключить намек на дезертирство в тыл²⁶;
в) точнее обозначить кулацкий дух Пшеничного и мотив его предательства;
г) снять мотив абсолютной безвыходности положения Васюкова в финале первой серии²⁷.
Во второй серии —
а) ввести в экспозицию масштабный показ наступательного движения войск, а в переходе на роту уточнить настроение солдат, усталых, но яро преследующих врага;
б) яснее акцентировать рывок и ранение Васюкова в бою как стремление прикрыть собой командира.
В третьей серии —
а) заметнее акцентировать гуманистический, патриотический мотив решения бойцов принять на себя бой с эсэсовцами уже после капитуляции вермахта;
б) в эпизодах боя яснее показать связь Васюкова с командиром.
По всем сериям в диалогах желательно избежать излишне прямых вульгаризмов»²⁸.
У сваю чаргу і ТА «Экран» пасля разгляду сцэнарыя і абмеркавання яго сумесна з прадстаўніком Галоўнага палітычнага ўпраўлення Савецкай Арміі падпалкоўнікам А. Сабельнікавым палічыла мэтазгодным запусціць сцэнарый у рэжысёрскую распрацоўку, але таксама з улікам заўваг — як сугучных рэкамендацыям беларускіх калег, так і новых:
«В процессе режиссерской разработки просим продолжить работу над психологической характеристикой действующих лиц.
Хотелось бы, чтобы авторское внимание было сосредоточено не только на внешней событийности, но и на углублении морально-нравственных внутренних процессов, происходящих с героями.
Необходимо подчеркнуть в сценарии закономерность и настоятельную необходимость всех военных операций, обрисованных в произведении, в общем ходе войны.
Учитывая то обстоятельство, что в данном варианте сценария недостаточно интересным и выразительным получился образ солдата Васюкова, советуем авторам подумать о том, чтобы главным героем фильма стал Ананьев. В связи с этим необходимо включить его в действие с первой серии фильма.
ЗАМЕЧАНИЯ ПО СЕРИЯМ:
I СЕРИЯ:
а) снять мотив абсолютной безвыходности положения Васюкова в финале сценария;
б) уточнить образ Овсеева, оставив его сомнения и страх перед смертельным исходом боя, исключить намек на дезертирство в тыл;
в) точнее обозначить истоки предательства Пшеничного;
г) бойцу, бывшему искусствоведу, изменить фамилию, ввести в эпизод проявления заботы о нем, когда он находится в «секрете».
II СЕРИЯ:
а) необходимо подчеркнуть стратегическое значение того факта, что высота была взята бойцами Ананьева. В фильме должна быть ясна настоятельная необходимость взятия этой высоты;
б) ввести в экспозицию масштабный показ наступательного движения Советской Армии;
в) ярче показать настроение бойцов роты — усталых, но яро преследующих врага;
г) яснее акцентировать рывок и ранение Васюкова в бою, как стремление прикрыть собой командира;
д) более ярко прописать политрука Гриневича, раскрыв его интеллектуальную и человеческую значительность;
е) следует отредактировать текст Ананьева, убрав излишнюю грубость.
III СЕРИЯ:
а) заметнее акцентировать гуманистический, патриотический мотив решения бойцов принять на себя бой с эсэсовцами уже после капитуляции вермахта;
б) в эпизодах боя яснее показать связь Васюкова с командиром;
в) следует подумать о правомерности и необходимости присвоения Ананьеву звания Героя Советского Союза.
По всем трем сериям в диалогах желательно избежать излишне прямых вульгаризмов»²⁹.
Між іншым, і сам А. Карпаў, маючы на ўвазе Быкава, скажа падчас абмеркавання ўжо яго, рэжысёрскага сцэнарыя: «Да, я согласен, что это может быть калька его произведения. Он перенес литературу бережно, болезненно… Конечно, трудно все это переводить на язык кино, да и времени у нас было маловато.
У меня только страх, как бы чего не упустить дорогого, быковского.
Относительно боя. Он не сделан. Его очень трудно делать на бумаге. Бой будет отраженный. Да, я сам боюсь, чтобы не получилась одна трескотня. Для Быкова грамматика боя была второстепенным делом, а главное — исследование»³⁰. І пазней рэжысёр прызнаецца: «…повторить прозу Быкова на экране нельзя»³¹.
2 снежня 1974 г. намеснікам дырэктара ТА «Экран» Т. Агароднікавай быў дазволены запуск у рэжысёрскую распрацоўку літаратурнага сцэнарыя Быкава «Долгие версты войны»³².
Рэжысёрскі сцэнарый быў падрыхтаваны А. Карпавым даволі хутка, але тут дарэчы будзе прыгадаць заўвагі, якія былі зроблены пісьменнікам:
«Замечания к режиссерскому сценарию
«Долгие версты войны»
1. Режиссерский сценарий написан в соответствии с литературным сценарием.
2. Считаю необходимым изменить схему присутствия главных героев в частях. Ввиду того, что исключение Ананьева из второй или третьей части влечет за собой нежелательные потери образно-изобразительного порядка, по моему мнению следует его, заявив в первой части, задействовать во второй и третьей.
3. Образ солдата дать:
в первой части — Глечика
во второй части — Васюкова
в третьей части — снова Глечика.
4. Схема действия Ананьева-Глечика-Васюкова таким образом предлагается следующей:
I ч. II ч. III ч.
Ананьев — + +
Глечик + — +
Васюков — + —
5. Такая схема вносит в фильм впечатление неправильности и разрушает нарочитость в композиции.
6. В соответствии с этим следует написать [неразб.] воспоминаний Ананьева (во II ч.) и переписать сцену встречи Ананьева с Глечиком (в III ч.)
7. Других замечаний не имеется³³.
В. Быков. 4.II.75 г.»³⁴
Тым часам бюро мастацкага савета ПТА «Телефильм» разам са сцэнарна-рэдакцыйнай калегіяй вынеслі сваю рэзалюцыю на рэжысёрскі сцэнарый, у якой асаблівую ўвагу звяртае на сябе пункт першы:
«…в режиссерском сценарии учтены замечания заказчика и в целом определилась образная система сценария, точнее стали психологические характеристики действующих лиц, углубились морально-нравственные процессы, происходящие с героями.
Более оправданным стал посыл необходимости военных операций, обрисованных в сценарии, в общем ходе войны.
Эмоциональнее и логичнее выстроен финал второй серии.
Стала более органичной и законченной линия взаимоотношений Ананьева и Зины.
При окончательной подготовке сценария к съемкам Бюро художественного совета ПТО «Телефильм» считает необходимым обратить внимание режиссера на следующее:
1. Выверить экспозиционную хронику первой серии, избегая резкого противопоставления упоенного успехом противника и подчеркнуто измотанного вида советских солдат.
2. Усилить драматургию первой серии, возможно, поиском приемов более глубокого знакомства с судьбами действующих лиц. Четче проявить значимость их заданий. […]
5. Учитывая новую схему действия Ананьева-Глечика-Васюкова на протяжении трех серий необходимо заметнее для зрителя акцентировать сцену расставания Ананьева с молодым солдатом в начале 1-й серии, точно определить место для ретроспекции этой сцены во 2-й серии, переработать в психологическом и действенном плане сцену встречи Ананьева с Глечиком в 3-й серии. […]»³⁵.
У Маскве ж, у ТА «Экран» таксама прасілі ўлічыць іх рэкамендацыі, частка якіх зноў датычылася літаратурнай першакрыніцы і насіла адкрыта ідэалагічна-прапагандысцкі характар:
«1. Хотелось бы, чтобы авторское внимание было сосредоточено не только на внешней событийности, но и на углублении нравственных внутренних процессов, происходящих с героями.
2. Необходимо подчеркнуть в сценарии закономерность и необходимость всех военных операций, описанных в сценарии, в общем ходе войны.
3. Необходимо точнее расставить идейно-политические акценты: начальный период войны следует показать политически точнее, в соответствии с исторической перспективой; в изображении событий и действующих лиц 1[-й] серии необходимо снять впечатление безысходности, обреченности; яснее и глубже показать духовные, нравственные силы народа, истоки нашей победы в Отечественной войне.
4. Необходимо внести коррективы в расстановку действующих лиц сценария с тем, чтобы среди героев сценария не преобладали люди в идейном отношении неустойчивые. В связи с этим следует, в частности, внести изменения в характеристику Свиста³⁶.
5. Более основательно должен быть заявлен и прописан в 1-й серии образ Ананьева. […]»³⁷.
У ТА «Экран» у нечым падобныя па характары былі «пажаданні» і па 2-й і па 3-й серыях рэжысёрскага сцэнарыя (пры гэтым зноў акцэнтавалася ўвага на рэкамендацыях да першага фільма, якія мелі, «в известной мере, отношение не только к 1[-й] серии, но и ко всему сценарию в целом»):
«1. Следует доработать, углубить образ Гриневича. В частности, надо подробнее прописать повседневную работу Гриневича как комиссара. Круг его деятельности должен быть шире. Разнообразнее следует представить и жизнь солдат, их быт.
2. В 3[-й] серии сценария режиссером допущены не всегда оправданные отклонения от сюжетной линии литературного сценария (в частности, в линии взаимоотношений Ананьева и Зины), что заметно снижает драматизм и эмоциональное звучание заключительной серии фильма в целом (особенно, в финале).
3. В 3[-й] серии фильма следует акцентировать патриотический, гуманистический мотив решения советских солдат принять бой с эсэсовцами после капитуляции вермахта.
4. Необходимо в 3[-й] серии фильма полнее провести тему победы, дав через отдельные сцены, детали ее атмосферу»³⁸.
Між тым здымкі карціны не маглі пачацца без чарговага заключэння сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі ПТА «Телефильм» цяпер ужо на новы варыянт рэжысёрскага сцэнарыя, у якім беларускі бок даваў справаздачу пра тое, як былі ўлічаны ранейшыя рэкамендацыі і заўвагі ТА «Экран»:
«В новом варианте сценария:
1. Уточнилась необходимость военной операции на переезде в общем ходе войны.
2. В изображении событий и действующих лиц уменьшилось впечатление безысходности эмоционального состояния солдат, глубже раскрыты их духовные силы.
3. В связи с этим углубились мотивы нравственного возмужания героев.
4. Внесены коррективы в расстановку действующих лиц сценария, определилась судьба Свиста, как детдомовца.
5. Как один из основных образов сценария занял большое место в 1-й серии и более значимо проявлен Ананьев.
6. В связи с изменением характеристик действующих лиц доработаны и освобождены от многословия диалоги сценария.
Однако в дальнейшей работе необходимо обратить внимание на следующее:
поскольку в начале сценария есть ссылка на героическую оборону Могилева, исключить в диалогах упоминание о выходе батальона из окружения под Смоленском.
В диалоге Овсеева с Климуковым «О жизни и смерти» исключить излишнюю литературность.
При съемках эпизодов боя обратить внимание на реальное соответствие потерь противника относительно вооружения и возможностей группы наших бойцов»³⁹.
У адказ з Масквы ішлі новыя інструкцыі:
«…просим учесть следующие рекомендации:
1. Несколько облегченными, недостаточно драматичными выглядят эпизоды боя советских солдат с немцами (оба эпизода — и с транспортерами, и с танками). Просим в эпизодах боя добавить отдельные сцены, реплики, детали с тем, чтобы эпизоды эти с точки зрения военной выглядели более убедительно, более драматично.
2. Просим тему трусости Овсеева исключить (так как в этом плане в сценарии ощущается известный перебор: Пшеничный, Овсеев, Терещенко (3[-я] серия).
3. В отдельных сценах требуют уточнения диалоги, которые отличаются многословием, психологически неточны, недостаточно соответствуют характерам и ситуации. […]»⁴⁰.
У далейшым ліставанне паміж беларускімі і маскоўскімі кіначыноўнікамі датычылася непасрэдна самой карціны (сярод іншага, напрыклад, рэкамендавалася: «В трактовке образа Пшеничного нет необходимости акцентировать его социальное происхождение. Убрать слова по поводу Сталина (“…сын за отца не отвечает”)⁴¹. Несколько иначе решить эпизод сдачи в плен Пшеничного, т. к. в данном варианте это выглядит не логично»⁴²). Невыпадкова В. Быкаў пісаў у гэты час А. Адамовічу: «Завяз в кино и никак не могу вытащить из него ноги. Просто надоело до чертиков. Тем более, что заранее знаешь, что ничего путного в итоге не будет — одна морока»⁴³. Сапраўды, гэтыя бясконцыя «рэкамендацыі» і «пажаданні» літаральна разбуралі задуму сцэнарыста Быкава. Аднак, як падаецца, з самымі абсурднымі патрабаваннямі выступіў зацверджаны загадам міністра абароны СССР ваенны кансультант фільма — яго т. зв. «заўвагі» неслі адкрыта цэнзарскі характар; генерала-кансультанта цікавіла не тое, што было ці магло быць на вайне, а тое, як яно павінна быць паводле армейскага статута:
«З А М Е Ч А Н И Я
главного военного консультанта генерал-лейтенанта танковых войск
М. М. ЗАЙЦЕВА по кинокартине «ДОЛГИЕ ВЕРСТЫ ВОЙНЫ»
1. Сократить начальные планы идущих солдат.
2. Заменить слово «драпать» на слово «отходить» и реплику «рядовой Климчук» на «боец Климчук».
3. Заменить обращение «ты» солдат к старшине на «вы».
4. Сократить монолог Авсеева перед подвигом, т. к. он звучит излишне пацифистским.
5. Убрать частое упоминание (муссирование) о том, что оставленный заслон — смертники, оставив только разговор об этом в будке.
6. У Пшеничного снять реплики, подчеркивающие его недисциплинированность, строже сделать реакцию старшины на поведение Пшеничного. В связи с этим сократить эпизод в будке, убрать реплику «На, стреляй!»
По 2-й серии
1. В начале серии убрать грубые слова Ананьева в адрес старшины, т. к. они звучат как оскорбление.
2. Сократить планы, показывающие неорганизованность кадровых войск.
В данном монтаже рота похожа на партизанский отряд.
3. Исключить сцену «отказ санинструктора перевязывать пленного немца». К пленному должны отнестись более гуманно, в таком виде как сейчас сцена может быть неправильно истолкована западными идеологами. Обращение к немцу «цудик» недопустимо, так же как и срывание погонов.
4. Эпизод «обмен пленного» места на войне не имел.
5. Сцена «обмывание взятой высоты» в данной редакции похожа на пьянку. Может быть, следует сделать так, чтобы Ананьев предлагал выпить только комиссару, а он бы отказался.
6. Вторая атака выглядит бессмысленной тратой людей. Она должна быть более подготовленной.
По 3-й серии
1. Ухаживание за девушкой нужно подать «по-рыцарски», пока оно слишком развязно.
2. Пересмотреть диалог Климчука и Терещенко на чердаке во время боя, выявив переходный момент от трусости к героизму.
3. Реплику «украли часы» заменить на «не сберег».⁴⁴
І ўжо нават прымаючы ў студзені 1976 г. тэлефільм «Долгие версты войны», на Цэнтральным тэлебачанні ў каторы раз прасілі ўлічыць іх пажаданні:
«1. Изменить название фильма как недостаточно точно раскрывающее его содержание⁴⁵. […]
Рекомендации по I[-й] серии:
1. Прояснить мотив, связанный с обороной взводом переезда.
2. Прояснить сцену расстрела Пшеничного.
3. В разговоре Овсеева и Климчука (перед гибелью Овсеева) сократить до минимума монолог Овсеева.
По II[-й] серии:
1. Следует мотивировать необходимость взятия высоты ротой Ананьева с тем, чтобы снять ощущение напрасных потерь. В связи с этим, политрук Гриневич должен поддержать решение Ананьева о взятии высоты, а в дальнейшем (после ухода с высоты) не подвергать сомнению правильность этого решения.
2. В разговоре Ананьева с бойцами необходимо исключить отдельные реплики (напр[имер], старшины, в эпизоде с Ваниным и Васюковым), которые дают повод сделать вывод о том, что в роте слабая дисциплина (пререкания с командирами, попытки обсуждения приказов и т. д.)
3. Сократить, по возможности, эпизоды в блиндаже, когда в роте Ананьева «отмечают» взятие высоты.
4. Сократить и перемонтировать сцену «Воспоминание Ананьева» (ретроспекция из первой серии).
5. В одной из сцен (когда Ананьев посылает бойца с донесением в полк) мы узнаем, что рота от полка находится в 20 км. Это неправдоподобно. Практически так далеко от полка рота не может находиться. Необходимо «сократить» расстояние.
По III[-й] серии:
1. В эпизоде «Возвращение Ананьева из госпиталя на фронт» следует дать реплики о фронтовой жизни Ананьева в последний год войны.
2. В монологе Матвеева реплику «виновата нация» заменить на другую.
3. В финальных эпизодах необходимо снять ощущение того, что все сражавшиеся погибли.
4. Сократить сцену на чердаке. В разговоре Климчука с Терещенко исключить фразу «…лишь бы ты остался в живых».
5. Продолжить поиски финала фильма с большей смысловой и эмоциональной завершенностью»⁴⁶.
Як пасля адрапартавала бюро мастацкага савета ПТА «Телефильм», пажаданні ТА «Экран» былі выкананы:
«По первому фильму:
1. Прояснен мотив, связанный с обороной переезда. В частности, политрук говорит: «Батальон отходит оборонять станцию».
2. Монтажно уточнена сцена расстрела Пшеничного немцами.
3. В разговоре Овсеева и Климчука (перед гибелью Овсеева) сокращен монолог Овсеева, монтажно сцена уплотнилась.
По второму фильму:
1. а) В первом случае (при решении — взять высоту) текст Гриневича сокращен, сомнение снято.
б) Во втором случае (после ухода с высоты) из текста Гриневича изъяты фразы «Я тебе говорил — не надо брать», «Зачем было выпендриваться». Вставлена фраза комиссара в поддержку Ананьева: «Конечно, высоту вернуть надо».
2. В разговорах Ананьева с бойцами, насколько позволило безущербное для характеров сокращение, исключены «недисциплинированные» реплики бойцов.
3. Сокращен эпизод в блиндаже, когда Ананьев отмечает взятие высоты. Сокращены реплики Ананьева к немцу: «Сволочь», «цудик».
4. Сокращена и перемонтирована сцена смерти Кривошеева.
5. Сокращена и перемонтирована сцена «Воспоминания Ананьева».
6. Сокращено расстояние роты от полка с 20 км до 5 километров.
По третьему фильму:
1. В эпизоде «Возвращение Ананьева из госпиталя на фронт» внесена фраза Ананьева «Всего неделю в госпитале был».
2. В монологе Матвеева заменена реплика «виновата нация» на «вся Германия виновата».
3. В финале снято ощущение гибели всех действующих лиц.
4. Сокращена сцена на чердаке. В разговоре Климчука и Терещенко исключена фраза «…лишь бы ты остался в живых».
5. Найден новый финал II[-го] и III[-го] фильмов»⁴⁷.
Карціна выйшла пад аўтарскай назвай — «Долгие версты войны» — 4, 5, 7 мая 1976 г.

Разам з тым трэба прыгадаць яшчэ адзін інцыдэнт, што меў месца пасля таго, як аўтару сцэнарыя быў накіраваны наступны ліст:
«№ 18 5 января 1976 г.
тов. БЫКОВУ В. В. г. Гродно, ул. Свердлова, 18 кв. 30
УВАЖАЕМЫЙ ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ!
Проверкой, произведенной на киностудии КРУ Министерства финансов БССР, установлено, что при заключении с Вами договора на написание литературного сценария трехсерийного телефильма «Долгие версты войны» завышена договорная сумма на 3 тысячи рублей.
Из расчета максимальных ставок следовало оплатить за сценарий I серии 4 тыс. руб. (написан по мотивам рассказа «Атака с ходу» («Проклятая высота») 50 % от 4 тысяч — 2 т. р. и за оригинальный сценарий III серии «На восходе солнца» — 50 % от 6 тысяч — 3 тысячи рублей.
Приносим свои извинения и просим считать договорную сумму сценария 9 тысяч рублей.
С уважением
Директор киностудии Е. Войтович
Главный бухгалтер А. Бабицкая»⁴⁸.
У адказ пісьменнікам была дасланая тэлеграма:
«Получил ваше сообщение о занижении гонорара фильма Долгие версты войны против договорных на три тысячи руб считаю этот факт противозаконным зпт передаю конфликт судебные органы зпт требую снять имя автора из титров до удовлетворения иска тчк приветом Быков»⁴⁹.
Паводзіны кіраўніцтва студыі здаюцца больш чым дзіўнымі, бо яшчэ ў лістападзе 1975 г. в. а. галоўнага рэдактара «Беларусьфільма» Э. Калядзенка звяртаўся з пісьмовым запытам у Беларускае рэспубліканскае аддзяленне Усесаюзнага агенцтва па аўтарскіх правах:
«[…] Для первой серии автор использовал мотивы своей повести «Журавлиный крик», для второй — повести «Атака с ходу», третья серия оригинальная.
Учитывая вышеизложенное, а также то, что студия не покупала права экранизации повестей у автора (что за каждую повесть предусматривает вознаграждение до 2 тыс. рублей), В. Быкову был определен общий гонорар за три серии в 12 тыс. рублей.
Просим разъяснить, завышена ли сумма гонорара, нарушены ли положения об оплате, авторские права».⁵⁰
Адказ з ВААПа не прымусіў сябе чакаць:
«…общая сумма гонорара автору В. Быкову за написание сценария трехсерийного художественного фильма должна быть определена в размере 14000 рублей.
Из них:
1. Вознаграждение за уступку права экранизации опубликованного произведения, два произведения по 2000 руб. = 4000 руб.
2. За сценарии х/т, написанные по мотивам опубликованных произведений
1 серия — 4000 руб. (100%),
2 серия — 2000 руб. (50 % ставки гонорара),
3 серия — 4000 руб. (50 % от ставки оригинального произведения).
Итого: 14000 рублей»⁵¹.
Напрыканцы студзеня Быкаў яшчэ раз нагадаў пра невыкананне «Беларусьфільмам» ранейшай дамоўленасці — ён тэлеграфіраваў, у прыватнасці: «…напоминаю студии факт невыполнения ею договорных обязательств относительно автора…»⁵². Трэба думаць, ганарар пісьменніку быў усё ж выплачаны, бо на тэлеграме зроблена службовая памета: «Согласовано, что бухгалтерия переведет гонорар сегодня же. 3.II». Таксама як і на прыгаданым лісце з ВААПа значыцца лютаўская рэзалюцыя дырэктара кінастудыі: «т. Бабицкой А. А. Оплатить согласно договора 12 тыс. руб. Е. Войтович 6/II.76 г.».

«Его батальон»
Сцэнарый двухсерыйнага мастацкага тэлевізійнага фільма «Его батальон» напісаны пры ўдзеле рэжысёра-пастаноўшчыка А. Карпава. Фільм створаны па замове ТА «Экран» Цэнтральнага тэлебачання (Масква).
Гэта першы выпадак у кінематаграфічным лёсе пісьменніка, калі ў мастацкага савета не знайшлося ніводнай прэтэнзіі да літаратурнага сцэнарыя, — прынятае па выніках абмеркавання заключэнне было цалкам станоўчае:
«В литературном сценарии Василя Быкова успешно реализованы драматургические возможности его одноименной повести. Сюжетно это произведение возвращает нас к суровым реалиям минувшей войны, но по своему идейно-нравственному содержанию оно всецело принадлежит нашим дням. В основе конфликта между Волошиным и Гунько — столкновение несовместимых жизненных позиций: гражданское мужество восстает против угодничества и карьеризма, активная человечность отрицает казенное бездушие, независимый и ищущий ум дает бой тупой исполнительности. Глубокая, созвучная нашему времени идея раскрывается ненавязчиво, без педалирования и дидактики, в напряженном взаимодействии характеров и обстоятельств. Писательская манера Быкова — неторопливость и основательность психологического рисунка — позволяет проследить внутреннюю жизнь героя, на острие трагических событий обнажается его душевная суть, зримо предстает перед нами Личность.
Сценарная запись сделана с учетом художественно-изобразительных особенностей телевизионного кино. Батальные сцены решены локально, эмоциональные пики поддерживаются закадровым текстом. Заметна, однако, некоторая «расточительность» диалогов, необязателен общий, «забегающий вперед» пролог. Необходимые незначительные по объему сокращения могут быть сделаны в режиссерской разработке, но при этом необходимо сохранить созданное драматургом сюжетное пространство и в разумных пределах увеличить экранное время фильма.
Художественный совет студии «Диалог» одобряет литературный сценарий В. Быкова «Его батальон» и представляет для утверждения в ПО «Экран». Одновременно студия ходатайствует об увеличении планового объема каждой из двух серий с семи до девяти частей».⁵³
Між тым у Маскве па сцэнарыю ўзнік шэраг пытанняў, якія былі абагульнены ў заключэнні галоўнай сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі:
«Рассмотрев и одобряя литературный сценарий «Его батальон», т/о «Экран» отмечает значительные художественные достоинства: суровую правдивость, мужественность рассказа, возвращающего нас к будням войны, и вместе с тем его идейно-нравственное созвучие нашему времени. Редкая психологическая насыщенность повествования, писательская способность увидеть и раскрыть личности не только в главных героях, но даже и в эпизодических персонажах, сочетаясь с высокой драматичностью сюжета, позволяют достичь большого эмоционально-нравственного впечатления.
Надеемся и верим, что режиссеру удастся осуществить бережную, внимательную телеинтерпретацию литературной основы, отыскать творчески адекватную ей экранную образность.
Одновременно полагаем нужным высказать ряд соображений и замечаний.
Определенная внешняя статичность I[-й] серии контрастна взрывчатой динамичности второй; это предъявляет к режиссерской разработке особые требования. В I[-й] серии, на наш взгляд, целесообразно четче акцентировать основные драматургические узлы ради поддержания скрытого внутреннего напряжения (разрабатывая конфликт Волошина и Гунько, в то же время иметь сквозным стержнем постоянное беспокойство комбата за бойцов, посланных в разведку). II-ю серию, преимущественно батальную, желательно трактовать по возможности локально, имея центром внимания не столько сами обстоятельства, сколько людей в этих обстоятельствах.
Рекомендуем еще раз продумать финальную коллизию: в первой части автор столь выразительно доказал объективную невозможность взять высоту силами батальона, что в дальнейшем непонятно, за счет чего все же это происходит. Сверхкраткая информация на стр. 147 достаточно веской не представляется. В связи с этим возникает вопрос: так прав ли был Волошин, приказав отступить?.. Поскольку здесь — основа сценарного конфликта, считаем важным отчетливее вскрыть причину успеха 2-го штурма.
Поддерживая прием, связанный с комментарием от лица Волошина, полагаем желательным его развить, подыскав для ряда эпизодов фрагменты текста, наиболее точно решающие задачу (как осмысляющую, так и информативную).
На стр. 5 и 153 сценарная запись создает впечатление реальных монологов Волошина, обращенных к Джиму; это кажется искусственным.
Думается, принципиальная смысловая информация со стр. 5 эмоциональнее и глубже воспринималась бы из диалогов комбата с товарищами.
Монолог Волошина на стр. 27 нарушает художественно-временное единство повествования (здесь в единственном, кроме пролога, случае рассказ идет «из будущего»).
Не вполне, по нашему мнению, органично включена в повествование ретроспекция с Джимом; советуем обдумать ее необходимость.
В «забегающем вперед» прологе хотелось бы отчетливее выделить посылку (желание комбата осмыслить неудачу), и вместе с тем предусмотреть четкую временную отбивку от дальнейшего рассказа.
Поддерживаем мнение студии о желательности в ряде мест сокращения необязательного материала»⁵⁴.
Аднак гэтыя заўвагі не выходзілі за межы выключна літаратурнага аналіза — рэкамендацыі ідэалагічнай накіраванасці тут адсутнічаюць. І не дзіўна, бо час быў ужо іншым — у разгар абвешчанай Генеральным сакратаром ЦК КПСС М.С.Гарбачовым «перабудовы» ў тым ліку і члены мастацкага савета «Беларусьфільма» адкрыта гаварылі пра тое, што раней з быкаўскіх сцэнарыяў няўмольна выкрэслівалася:
«В целом война изображена как война, без котурн, когда и люди бестолковы, и приказы, когда накануне атаки батальон не знает, где разведка, т. е. все так, как бывает в жизни. Поэтому и Волошин, с одной стороны, сверхгерой, а, с другой стороны, он беспомощен, как все люди (Маркоўскі Я. М.⁵⁵).⁵⁶
Что происходит в сценарии? Частный конфликт. Да, знаем о том, что нами командовали тупицы, что чаще всего страдали интеллигенты. Мы попросту закормлены войной, тем более рассказанной с позиции хрестоматии. Поэтому говорить обо всем этом в двух сериях просто непозволительно (Лук’янаў М. В.⁵⁷).⁵⁸
Сейчас фильмы стало снимать трудно, ибо стало возможным говорить с экрана обо всем, что раньше могло прозвучать только в символике, в изобразительном решении фильма. В этой картине ничего кроме голой правды нет. Привлекает в ней то, что Карпов верен главной мысли повести, тому, что хотел сказать Быков (Фральцова Н. Ц.⁵⁹).⁶⁰
…Не надо делать «хеппи-энд». Я бы кончил титрами на одинокой фигуре Волошина. Тем более что эта картина моно, т. е. сугубо волошинская, глядя на которого вспоминается сам Быков, по-человечески чуткий, душевный и предельно интеллигентный (Дабралюбаў І. М.).⁶¹

¹Заўважым, што аналагічна называецца апавяданне В. Быкава 1959 г. (гл.: Быкаў В. Поўны зб. тв.: у 14 т. Т. 7. С. 265—270). Да таго ж у Архіве В. Быкава захоўваюцца два рукапісныя аркушы, на адным пазначана:
«На ўсходзе сонца… (раман)
— Дзень
— Вечар
— Ноч
— Ранак
— Шырокія рэтраспекцыі кожнага, асабліва ўначы.
— Застаўся Васюкоў, былы партызан.
— Герой».
На другім аркушы:
«У аповесці
“На ўсходзе сонца”
даць некаму гэта ў якасці рэтраспекцыі
(ноччу думае)».
²У Архіве В. Быкава (Гродна) захоўваюцца тэлеграма ад 2 снеж. 1972 (?) г.: «Уважаемый Василий Владимирович Второе творческое объединение киностудии “Ленфильм” просит вашего согласился [неразб.] вами договора на право приобретения повести “Дожить до рассвета” в целях экранизации. Директор Второго объединения Каракоз», а таксама «Типовой сценарный договор» ад 20 чэрв. 1974 г. за подпісамі дырэктара 2-го ТА к/с «Ленфильм» А. Аршанскага, рэжысёра В. Сакалова і В. Быкава, згодна з якім Быкаў і Сакалоў павінны былі прадставіць літаратурны сцэнарый пад умоўнай назвай «Дожить до рассвета» не пазней 21 ліпеня таго ж года.
³Машынапіс. Арыгінал. Подпіс — аўтограф. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 3. Ужо ў літаратурным сцэнарыі серыі атрымалі іншыя назвы: «Солнце высоко», «Высота в тумане», «На восходе солнца»; у рэжысёрскім сцэнарыі 1-я серыя атрымала назву «Журавлиный крик».
⁴Лібрэта сцэнарыя друкуецца паводле аўтарызаванага машынапісу. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 4—17. Між тым, у Архіве В. Быкава захоўваецца чарнавы аўтограф лібрэта — 16 рукапісных пранумараваных аркушаў. На першым ўверсе наклеена папера з надрукаваным тэкстам: «Василь Быков», «КРОВАВЫЕ ВЕРСТЫ ВОЙНЫ», «Фильм первый», «КРЕЩЕНИЕ», «Часть первая» (слова «Кровавые» закрэслена чырвонымі чарніламі, уверсе напісана сінімі чарніламі: «Солдатские»); уверсе 8-га аркуша надрукавана: «Фильм второй», «ТРУДНЫЕ ВЕРСТЫ», «Часть первая» (назва трэцяга фільма (арк. 12) напісана ад рукі). Аўтограф і машынапіс тэксталагічна практычна ідэнтычныя.
⁵Чэліні Бенвенута (1500-1571) — італьянскі скульптар, мастак эпохі Адраджэння.
⁶У чарнавым аўтографе далей ішоў сказ: «По его лицу текут слезы отчаяния…», але быў закрэслены.
⁷У кінасцэнарыі — «Щапа».
⁸Ніжэй В. Быкавым напісана: «год 45-й», але закрэслена.
⁹Мейсен — марка нямецкага фарфора; назва паходзіць ад таго месца, дзе ўпершыню ў Еўропе ў 1710 г. пачалі вырабляць фарфор — у саксонскім г. Мейсен. Мейсенскі фарфор замаўлялі ў тым ліку каранаваныя асобы Еўропы.
¹⁰Для кінасцэнарыя В. Быкаў значна перапрацаваў аповесць — дастаткова сказаць, што ў «Праклятай вышыні» Чумак быў абменены на палоннага немца, а ў фінале загінуў не толькі Васюкоў, але і ўся рота Ананьева; у кінасцэнарыі ж Чумак гіне якраз падчас абмену, Васюкоў застаецца жывы, таксама як узяла ў другі раз вышыню і рота Ананьева. Як бачна, В. Быкаў сапраўды значна змяніў сюжэтныя хады і, галоўнае, драматычны фінал аповесці. У гэты ж самы час, пры абмеркаванні пытання пра ўключэнне «Праклятай вышыні» ў двухтомнік, які рыхтаваўся ў выдавецтве «Мастацкая літаратура» да 50-годдзя пісьменніка, Быкаў таксама быў гатовы на пэўныя змены, але не настолькі кардынальныя — ён пісаў рэдактару выдавецтва А. Бачылу: «З “Праклятай вышынёй” я сёе-тое зрабіў, каб можна было спаслацца на тое, што аўтар перапрацаваў аповесць. Пульку не забівае Грыневіч, яе забірае з сабой Ванін, які адпраўляецца ў разведку. Перайначыў канцоўку, дзе з’яўляецца і Пулька, якую забіваюць немцы. Васюкоў распачынае з імі перастрэлку, далейшы лёс яго недаказаны» (З ліста ад 16 мая 1973 г. Аўтограф. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 323, воп. 1, адз. зах. 167, арк. 3). Але гэта не выратавала аповесць — яна не была ўключана ў двухтомнік. Ідэя ж грунтоўнай перапрацоўкі твора дзеля кінасцэнарыя сыходзіла, відаць, не ад В. Быкава, што засведчана галоўным рэдактарам к/с «Беларусьфільм» А. Асіпенкам: «…автор пошел навстречу пожеланию студии — во многом изменяет сюжетные коллизии своих ранних повестей, обогащая их новым содержанием». А рэжысёр-пастаноўшчык фільма А. Карпаў гаварыў яшчэ падчас абмеркавання заяўкі пісьменніка: «“Атака с ходу” требует нового финала — успеха в атаке» (паводле «Протокола заседания сценарно-редакционной коллегии» ад 12 ліп. 1974 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 23).
¹¹ Машынапіс. Копія. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 17—19.
¹²Карпаў Аляксандр Якаўлевіч (1922—1998) — рэжысёр, сцэнарыст; з 1956 г. рэжысёр к/с «Казахфильм»; з 1968 г. рэжысёр к/с «Беларусьфільм»; заслужаны дзеяч мастацтваў Казахскай ССР (1964) і БССР (1985); лаўрэат Дзяржаўнай прэміі Казахскай ССР (1966).
¹³Смена, 1975, № 13, с. 21.
¹⁴Паводле тэлеграмы Э. Калядзенкі да В. Быкава ад 1 ліп. 1974 г. Копія. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 20.
¹⁵Тэлеграма да Э. Калядзенкі ад 2 ліп. 1974 г. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 21.
¹⁶Паводле ліста дырэктара «Беларусьфільма» Я. Вайтовіча і Э. Калядзенкі да дырэктара ТА «Экран» Б. Хесіна і галоўнага рэдактара С. Жданавай. Ліп. 1975 г. Машынапіс. Копія. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 101.
¹⁷Сакалоў Віктар Фёдаравіч (н. 1928) — рускі рэжысёр; заслужаны дзеяч мастацтваў РСФСР (1987).
¹⁸Паводле «Протокола заседания сценарно-редакционной коллегии» ад 12 ліп. 1974 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 22—24.
¹⁹Паводле службовай запіскі. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 28. Гэтая ж дата пазначана і на першай стар. сцэнарыя 1-й серыі. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 139.
²⁰Паводле штэмпеля на канверце. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 29.
²¹Пташук Лілія Міхайлаўна (н. 1948) — рэдактар к/с «Беларусьфільм» і, у прыватнасці, рэдактар фільма «Долгие версты войны».
²²Так у пратаколе, у сапраўднасці — Ананьеў.
²³Паводле «Протокола заседания сценарно-редакционной коллегии» ад 19 верас. 1974г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 31—35.
²⁴У пазнейшай рэдакцыі літаратурнага сцэнарыя прозвішча Фішара зменена на «Філін» (Архіў В. Быкава (Гродна); у рэжысёрскім сцэнарыі — на «Фалін» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 289—676). Выпадкова ці не, але прозвішча намесніка дырэктара к/с «Беларусьфільм» было таксама Філін.
²⁵Паводле рэжысёрскага сцэнарыя, пасля вячэры Карпенка адпраўляе Свіста аднесці Фаліну (Фішару) кашу, але выканаць гэтае заданне вызываецца Пшанічны, старшына пагаджаецца: «Посмотри, как он там. Если что — подменишь» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 374).
²⁶У рэжысёрскім сцэнарыі Аўсееў пасля маналога («Погибать в двадцать лет! Зачем? Прожить только двадцать лет!.. Зачем? Вся душа… каждая клеточка тела протестует против! Я хочу жить! Жить! К дьяволу эту войну, ее муки… кровь… если человеку нужно такое простое и ясное — жить!.. Сколько радости в жизни, а тут погибать в самом ее начале!.. Это… это преступление перед природой!.. Нет! Нет!..») у адказ на рэпліку Клімчука («Я про тебя никогда так плохо не думал…») перапытвае: «Что?.. Что ты сказал?.. Ты думаешь — я трус?.. Ты думал, что я трус!.. Что я боюсь их», пасля чаго «Овсеев сбросил шинель, вскочил на бруствер и, подняв руки, сжатые в кулаки, шагнул вперед. Но шаг этот сделать не успел. Раздался выстрел, он качнулся назад, выпрямился, развернулся к товарищу и рухнул в траншею…» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 440, 441-442.)
²⁷Калі ў літаратурным сцэнарыі Васюкоў, застаўшыся адзін, чакае танкавую атаку, дык у рэжысёрскім сцэнарыі няма ўказанняў на новую атаку — «На поле боя воцарилась тишина. Немцы не появлялись» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 442).
²⁸Паводле «Заключения сценарно-редакционной коллегии на литературный сценарий “Долгие версты войны” (3 серии)» ад 19 верас. 1974 г. Машынапіс за подпісамі Э. Калядзенкі, Л. Пташук. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 39-40.
²⁹Паводле «Заключения по литературному сценарию трехсерийного телевизионного художественного фильма “Долгие версты войны” (автор В. Быков, режиссер А. Карпов)». Машынапіс за подпісамі загадчыка аддзела І. Вараб’ёва, члена галоўнай сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі В. Шытавай, старшага рэдактара В. Чарных. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 36-38.
³⁰Паводле «Протокола заседания бюро художественного совета» ад 31 студз. 1975 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 54.
³¹Паводле «Протокола заседания Художественного совета киностудии “Беларусьфильм”» ад 17 сак. 1975 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 63.
³²Паводле ліста Т. Агароднікавай да Ю. Філіна ад 2 снеж. 1974 г. Машынапіс на афіцыйным бланку. Арыгінал. Подпісы — аўтограф. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 887, арк. 656.
³³У арыгінале — пункт № 6; напісаны В. Быкавым на адвароце аркуша і таму, відаць, памылкова пранумараваны як 6-ы.
³⁴Аўтограф (1 аркуш у пашкоджаным выглядзе). Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 44.
³⁵Паводле «Заключения на режиссерский сценарий “Долгие версты войны” (3 серии)». Машынапіс за подпісам Э. Калядзенкі. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 56, 57.
³⁶У рэжысёрскім сцэнарыі Свіст будзе дзетдомаўцам, сам ён скажа пра сябе: «В детдоме вся самодеятельность на мне держалась. И чтец, и швец, и на ложках игрец. […] Государство призрело. Кормило, воспитывало, и вот красноармеец вышел. […] А мне нравится в армии, потому как почти в детдоме… Один за всех — все за одного» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп, 1, адз. зах. 881, арк. 354, 370).
³⁷Паводле «Заключения по 1 серии режиссерского сценария “Долгие версты войны”». Машынапіс. Копія за подпісам старшага рэдактара В. Катасонава. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 72-73.
³⁸Паводле «Заключения по 2—3 сериям режиссерского сценария “Долгие версты войны”». Машынапіс. Копія за подпісам В. Катасонава. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 74-75.
³⁹Паводле «Заключения на первую серию режиссерского сценария “Долгие версты войны”». Машынапіс за подпісамі Э. Калядзенкі, Л. Пташук. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 82-83.
⁴⁰Паводле «Заключения по 1[-й] серии режиссерского сценария телефильма “Долгие версты войны”» ад 19 чэрв. 1975 г. Машынапіс за подпісамі В. Катасонава, Т. Агароднікавай. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 881, адз. зах. 86. Гэтае заключэнне пазней было прадубліравана, але быў дададзены істотны пункт: «4. Необходимо, чтобы кто-то из оставшихся в заслоне, выполнял роль политрука». Машынапіс за подпісамі Т. Агароднікавай, В. Катасонава. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 881, адз. зах. 94.
⁴¹У рэжысёрскім сцэнарыі: «Пшеничный выступил вперед Овсеева.
— Соцпроисхождение мое ни при чем, понял? Я с собственного мозоля жил.
Карпенко, сдерживая себя:
— Ты-то с собственного. А отец с чьего мозоля жил?
— Пошел ты знаешь куда! Причем тут отец? Сталин сказал: “Сын за отца не отвечает”» (БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 341). У літаратурным сцэнарыі спасылка на Сталіна адсутнічае.
Паводле «Заключения по материалу фильма “Долгие версты войны” (III серия)». Машынапіс за подпісам члена галоўнай сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі М. Мадзенавай. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 108, 109.
⁴²З ліста ад 7 чэрв. 1975 г. Аўтограф. Арыгінал. Архіў А. Адамовіча.
⁴³Машынапіс. Копія.
⁴⁴У гэтай сувязі пісьменнікам накіравана на к/с «Беларусьфільм» тэлеграма: «Настаиваю прежнем названии фильма тчк прошу разъяснить руководству зпт что слово долгие не обозначает величину времени демонстрации фильма а является его символом расширительным смыслом […]. Быков» (Тэлеграма да Ю. Філіна ад 31 студз. 1976 г. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 121).
⁴⁵Паводле «Заключения по художественному телевизионному фильму “Долгие версты войны” (3 серии)». Машынапіс за подпісамі І. Вараб’ёва, М. Мадзенавай, В. Катасонава. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 117—118.
⁴⁶Паводле «Заключения по художественному телевизионному фильму “Долгие версты войны” (3 серии)». БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 122—123.
⁴⁷Машынапіс на афіцыйным бланку. Арыгінал. Подпісы — аўтограф. Архіў В. Быкава (Гродна).
⁴⁸Тэлеграма дырэктару к/с «Беларусьфільм» ад 8 студз. 1976 г. Арыгінал. Уверсе службовая памета ад рукі: «Коляденко Э. Н., Филину Ю. С., Бабицкой А. А., Кочетковой И. С. Разберитесь в этом конфликте. Проконсультируйтесь в соответствующих органах. Дайте предложение, как строить дальнейшие взаимоотношения с автором. Е. Войтович. 10/I.76 г.» БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 115.
⁴⁹Ліст Э. Калядзенкі да В. Хорсуна ад 6 лістап. 1975 г. Машынапіс. Копія. Подпіс — аўтограф. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 103.
⁵⁰З ліста ст. юрысконсульта В. Асмалоўскага да Э. Калядзенкі ад 10 лістап. 1975 г. Машынапіс. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 104.
⁵¹З тэлеграмы В. Быкава да Ю. Філіна ад 31 студз. 1976 г. Арыгінал. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 881, арк. 121.
⁵²Паводле «Заключения художественного совета студии “Диалог” киностудии “Беларусьфильм” на литературный сценарий двухсерийного художественного фильма “Его батальон”». Машынапіс за подпісамі галоўнага рэдактара студыі «Диалог» У. Іваноўскага, рэдактара фільма І. Дылеўскага. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 1, адз. зах. 1075, арк. 49-50.
⁵³Паводле «Заключения по литературному сценарию 2-серийного художественного телефильма “Его батальон”». Машынапіс за подпісам члена галоўнай сцэнарна-рэдакцыйнай калегіі Е. Карчагінай. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 47-48.
⁵⁴Маркоўскі Яўген Мікалаевіч (н. 1947) — беларускі рэжысёр.
⁵⁵Паводле «Протокола заседания бюро худсовета студии “Диалог”» ад 3 лют. 1988 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 40.
⁵⁶Лукьянаў Мікалай Валянцінавіч (н. 1949) — беларускі рэжысёр, сцэнарыст.
⁵⁷Паводле «Протокола заседания бюро худсовета студии “Диалог”» ад 3 лют. 1988 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 41.
⁵⁸Фральцова Ніна Ціханаўна (н. 1944) — беларускі кінакрытык, сцэнарыст; доктар філалагічных навук.
⁵⁹Паводле «Протокола заседания худсовета студии “Диалог” киностудии “Беларусьфильм”» ад 2 лют. 1989 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 18.
⁶⁰Паводле «Протокола заседания худсовета студии “Диалог” киностудии “Беларусьфильм”» ад 2 лют. 1989 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 20.
⁶¹Паводле «Протокола заседания худсовета студии “Диалог”» ад 11 крас. 1988 г. БДАМЛМ. Ф. 112, воп. 3, адз. зах. 1075, арк. 27-28.